«ВИЧ-положительные люди – это такие же люди как мы с вами»: психолог о работе с ВИЧ-положительными клиентами

Автор статьи — Аксинья Батышева
ВИЧ - это медленно прогрессирующее инфекционное заболевание, вызванное вирусом иммунодефицита человека. По последним данным, в России насчитывается более одного миллиона носителей этого вируса. В Новосибирске и Новосибирской области зарегистрировано 47 тысяч случаев заболеваний ВИЧ. При этом с начала 2023 года выявлено 1634 новых заболевших.

Практически каждый ВИЧ-положительный человек хоть раз в жизни сталкивался с психологическими проблемами, например, с такими, как: принятие диагноза и стресс в связи с началом терапии, конфликты в межличностных отношениях, негативное отношение — и это далеко не весь возможный список. Доказано, что подавленное состояние психического здоровья напрямую влияет на общее состояние организма, а научиться жить с ВИЧ – сложная задача, требующая немало сил, а также поддержки со стороны близких и специалистов.

Психолог — один из тех незаменимых людей, который не даст человеку остаться один на один со своей проблемой, он помогает в разных ситуациях разобраться и действовать без ущерба для собственной психики и психического здоровья другого. Поэтому я пообщалась с психологом Натальей Кудряшовой и выяснила, как работает психолог с ВИЧ-положительными клиентами, с какими запросами люди обращаются к специалисту и как терапия влияет на жизнь в целом.

– Сколько лет вы работаете психологом и сразу ли вы стали работать с ВИЧ-положительными людьми?

С ВИЧ-положительными людьми я работаю 8 лет. Психологией же в общем занимаюсь 15 лет. Дело в том, что в 2015 году я узнала, что сама являюсь ВИЧ-положительной. Это, конечно, меня подкосило, я прошла все стадия от отрицания до принятия. Ну, собственно, так и началась моя история. Мне захотелось помогать людям с таким диагнозом, так как мне тогда никто не помог и не поддержал.
– Есть ли специальный этический кодекс для психологов, которые работают с темой ВИЧ?
Честно, я не встречала такого, что люди с ВИЧ должны консультироваться с применением каких-то особенных этических кодексов. И вообще я так скажу, что нет каких-то специфических тем, нет каких-то специфических психологических особенностей конкретной болезни – ВИЧ-инфекция. ВИЧ-положительные люди – это такие же люди как мы с вами, которым нужна поддержка, но только им её нужно чуть больше. Они же обычное, но с хроническим заболеванием, такие как, например, люди с диабетом или астмой. У них же как правило нет никаких особенных специфик общения, правильно? Просто им нужно принять диагноз и помочь не упасть духом.
– Как наладить контакт с клиентом, есть ли у вас свои секреты, лайфхаки?
Конкретно у меня каких-то супер секретов, которые бы я использовала, наверное, нет. Либо это уже настолько слилось со мной, что мне сложно это отделить. Тому, как наладить контакт, мне кажется, обучают еще в университете, что есть определенный психотерапевтический контакт. Но и опять-таки, если клиент решил обратиться к психологу, значит, что он предрасположен уже к тому, чтобы открыться в общении. Он уже сформировал у себя эту потребность, он идет готовый на встречу. Готовый к тому, что сейчас он будет как-то себя проявлять. Это тоже помогает в установлении контакта.
– Есть ли у вас статистика по обращениям?
Конечно, я стараюсь вести статистику, чтобы понимать кого больше и с какими запросами обращаются. Чаще всего по моим данным ко мне обращаются женщины. Они больше уязвимы чем мужчины, им легче раскрыться психологу, мужчины зачастую закрыты и предпочитают решать психологические проблемы при помощи собственных усилий.
– Расскажите, а с какими тогда запросами к вам приходят клиенты?
Чаще всего на консультации ко мне приходят говорить о межличностных отношениях, детско-родительских отношениях и с запросами на поддержку в конфликтных ситуациях.
– Какие изменения в эмоциональном состоянии людей Вы заметили во время работы?
Я хочу отметить, что изменения происходят не только на эмоциональном уровне, но и на физическом они стали меньше болеть! Это удивляет врачей. Я как психолог этот феномен так объясняю — когда пациент узнает о смертельном диагнозе, он начинает думать о смерти. Он не живет, а ждёт смерти, мечется между воспоминаниями о прошлом и мечтами о будущем. Я свою роль как специалиста вижу в том, чтобы вернуть ВИЧ-инфицированных в «здесь и сейчас», где они смогут что-то делать, используя каждый день с пользой, проживая его с радостью.
– Было ли такое, что люди просто опускали руки и не продолжали лечение?
Да, есть и такие случаи, сейчас их очень много. И всё происходит от того, что людям не объясняют, что делать, если вдруг возникли побочные реакции. Для этого и нужен психолог. Или есть подростки, которые говорят, что хорошо себя чувствуют и не видят смысла пить таблетки. Присутствует непонимание того, что жизнь – конечна, и что это может произойти даже в их 16-18 лет. Это очень тяжело. Или есть подростки из трудных семей, у которых, к примеру, уже нет родителей. И они сами не видят смысла продолжать жить. Это бессознательный суицид. Мне очень хочется разобраться в этом, понять, почему так происходит. Ведь есть люди, которые отказываются от лечения и уходят. На мой взгляд, это связано со стыдом, страхом отвержения, одиночества.
– Вы сказали, что работаете с 2015 года, за это время научились ли вы не пропускать какие-то тяжелые темы через себя или случается, что некоторые истории тяжело переживаете до сих пор?
Да, я же живой человек и мне порой сложно отстраниться от чужой боли, хотя это необходимо — сохранять определенное расстояние, чтобы суметь эффективно помочь. Когда психолог находится в отстраненной позиции, не проваливаясь в переживания, связанные со своим жизненным опытом, он начинает чувствовать не себя (свои детские травмы, страхи так далее), а клиента — его переживания, его боль, осознает, в чем сейчас нуждается клиент, как лучше всего ему помочь.
Тема стигматизация меня за 8 лет до сих пор не отпустила, потому что сама когда-то сталкивалась со стигмой.
– То есть даже психологу иногда нужен психолог?
Я бы даже сказала, что тут не нужен вопросительный знак, нужна точка. Да, нам нужен психолог, вернее, он обязателен.
– Сталкивались ли вы с выгоранием и как с этим боролись?
Да, при высоких нагрузках, конечно, случалось. Был в моей жизни такой период, когда я брала столько индивидуальных консультаций, что приходя домой валилась с ног и просто плакала. Это полезно иногда давать себе слабину.
– Каких ресурсов, по вашему мнению, не хватает психологам в работе?
Могло случиться такое во вселенной, что не существовало бы такого специального образования, но, тем не менее, мне кажется, что всегда бы нашлись люди, которые могли бы с помощью своего жизненного опыта, с помощью своих качеств, применяя какие-то наработанные свои методики, могли поддерживать, помогать другим людям. И они бы так или иначе занимались бы лечением душ. Но так как существует такая наука, как психология, так как существует все-таки люди, получившие профессиональное образование, так как это все есть, поэтому мы понимаем, что для того, чтобы качественно получить помощь хорошо все-таки обратиться к компетентному человеку.
Обращение к психологу – это не крайняя мера, к которой нужно прибегать лишь в исключительных случаях, а нормальное явление в жизни любого человека вне зависимости от его ВИЧ-статуса.